• хронограф

• 11 02 2020, 22:52

Дорога до Ялты

От Сак до Ялты можно было проехать по трем основным дорогам. Через Севастополь и невысокий  Байдарский перевал вдоль  южного берега Крыма до Ливадии. Второй  путь лежал  по царской дороге через ст. Сюрень, что находится между Севастополем и Бахчисараем  и далее через  высокогорный перевал Ай-Петри и далее дворец. И третий путь проходил через Симферополь и Ангарский перевал, Алушту  и далее Ялта. 

Война еще не закончилась и Крым, как предполаемое место встречи глав трех государств находился  под пристальным вниманием германской разведки. Немцы недавно ушли из Крыма, но на полуострове осталась разветвленная сеть их резидентов, сотрудников полиции и немецкой администрации городов и сел. 

Для охраны трассы, по которой должны были проехать руководители правительственных делегаций  в Крым прибыли более 3000  бойцов и офицеров НКВД, СМЕРШа и других специальных подразделений, среди которых было много женщин. Все они  были расставлены вдоль трассы  от Сак через перевал Ай-Петри до Ялты и обеспечили безопасный проезд правительственных кортежей.      

После  освобождения  Крыма от германских войск прошло чуть более полугода, и  дворцы Южного Берега Крыма были в состоянии принять делегации. Премьер-министру Великобритании сэру У. Черчиллю был отведен под резиденцию Алупкинский дворец. Дело в том, что история создания этого дворца  (его  также называют Воронцовским),  очень тесно связана с Великобританией. Еще в 1823 году русский знаменитый вельможа,  приближенный императора  Николая  I,  граф М.С. Воронцов приобрел земли в Алупке, где решил создать свое главное имение. 

Получив образование в Англии, где его отец С.Р. Воронцов был долгое время послом, граф, будучи страстным поклонником английских элементов в искусстве, активно привлекал к работе английских зодчих. Уже в 1824 году в Алупку приехал Ф.Эльсон,  который построил так называемый «Старый дом» и расположенный на берегу «Чайный домик» в формах английского классицизма. Проект же основного дворца был исполнен английским  королевским архитектором Э. Блором в 1832 году.  Руководство строительством осуществляли британцы Гейтон и Гунт.  Поэтому английские  элементы, конечно же, очень сильны,  хотя само здание Блор спроектировал в мусульманском стиле.  В английском стиле создан также один из парков дворца.

По этой причине сэру У. Черчиллю был отведен именно этот дворец, а часть делегации Великобритании разместилась также на английском военном корабле «Франкония», стоявшем на рейде Ялты. Президенту США Ф. Рузвельту был отведен Белый дворец в Ливадии, а советская делегация во главе со И.Сталиным разместилась в бывшем Юсуповском дворце.

За несколько дней до начала конференции был объявлен список лиц, входящих в правительственную делегацию от Военно-Морского Флота СССР. Возглавлял Военно-морскую группу  нарком Кузнецов. Кроме него включены были: командующий ВВС ВМФ маршал авиации Жаворонков, вице-адмирал Кучеров, контр-адмирал Бологое и вице-адмирал  В. Касатонов.

 
Начинаются первые официальные контакты между делегациями. Посол США в СССР А. Гарриман посещает министра иностранных дел СССР В. М. Молотова в Кореизе. При встрече он заявляет, «что, во-первых, он пришел для того, чтобы поблагодарить Молотова от имени президента за все удобства, которые предоставлены президенту. Президент очень доволен всем и нисколько не чувствует себя утомленным после перелета и посадки на автомобили, ...что президент хотел бы сначала обсудить военные вопросы», имелось ввиду на пленарных  заседаниях.

Гарриман также заявил, что «президент высказал мысль, что, может быть, маршал Сталин во второй половине дня 4 февраля заедет к нему для личной встречи. После этой личной встречи, по мнению президента, могло бы состояться официальное заседание с участием  Черчилля».

Молотов ответил, что ему известно мнение маршала Сталина по вопросу, затронутому Гарриманом. Маршал Сталин, считаясь с удобствами президента, предлагает, чтобы все заседания проходили в доме, где остановился президент. Маршал Сталин считает целесообразным начать совещание с обсуждения вопроса о Германии. При этом маршал Сталин предлагает сначала обсудить военную часть, а затем политическую   часть этого вопроса».

Гарриман высказал пожелание президента 4 февраля «...пригласить на ужин маршала Сталина и премьер-министра».

С этого рабочего момента берет начало Крымская конференция. 

4 февраля, в 12 часов, министр иностранных дел Великобритании А. Иден прибыл в Юсуповский дворец на встречу с В.М. Молотовым, которая продолжалась 30 минут. На этой встрече были согласованы вопросы повестки дня первого пленарного заседания, место совещания руководителей трех союзных держав — Ливадийский дворец, примерная продолжительность конференции (5—6 дней). Иден вышел с предложением опубликовать коммюнике о встрече и обосновал причины этого действия. Молотов на это заметил,  «что  это  зависит от  желания  наших   гостей».

В 15 часов И. В. Сталин посещает У. Черчилля в Воронцовском дворце и в 16 часов — Ф. Рузвельта в Ливадийском дворце.

Встреча И. В. Сталина и Ф. Рузвельта проходила в кабинете президента. Во время продолжительной беседы затрагивались   различные военные и политические вопросы.

Надо отметить, что Рузвельту очень понравилась Ливадия. Он уже до встречи со Сталиным успел осмотреть окрестности этого замечательного места, и кинохроника подтверждает это. 

Сохранились кинокадры, когда Рузвельт с дочерью на машине объезжает Ливадийскнй парк. При встрече со Сталиным он говорит, «что он чувствует себя в Ливадии очень хорошо. Когда он не будет больше президентом, он хотел бы попросить у Советского правительства продать ему Ливадию. Он очень любит лесоводство. Он посадил бы большое количество деревьев на горах вблизи Ливадии».

После этой беседы Сталин, Рузвельт и Черчилль, который прибыл в Ливадийский дворец к 17 часам, прошли в большой зал дворца на первое пленарное заседание Крымской  конференции.

По долгу гостеприимства глава советской делегации предложил избрать председателем конференции Ф.Д. Рузвельта. Рузвельт считал для себя большой честью открыть совещание.

«Руководители трех держав, — заявил  Рузвельт, — уже хорошо понимают друг друга, и взаимопонимание между ними растет. Все они хотят скорейшего окончания войны и прочного мира». 

Работа конференции началась с обзора положения на фронтах. Информацию   положения   на   советско-германском фронте сделал  заместитель   начальника   Генерального   штаба Красной Армии генерал Антонов. Он доложил об успехах известного январского наступления на фронте от Немана до Карпат, где главный удар наносили армии маршалов Жукова, Рокоссовского и Конева. За 18 дней наступательных операций советские войска разгромили 45 немецких дивизий, продвинулись на 500 км и вышли на реку Одер. Было заявлено, что Красная Армия будет продолжать наступление. 

От союзников с информацией выступил начальник американской армии генерал Маршалл. В дальнейшем обсуждение военных вопросов было перенесено на регулярно собиравшиеся совещания представителей штабов СССР, США, Великобретании в Кореизе, где размешалась советская делегация.

Второе и последующие пленарные заседания конференции были посвящены    обсуждению политических вопросов. Так, одной из важнейших   политических  проблем  был  вопрос о будущем Германии.

После определенных дискуссий пришли к выводу необходимости создания плана оккупационных зон в Германии, определенных Европейской  консультативной комиссией, где советская зона оккупации   устанавливалась    к   западу   от   реки   Одер, Англия должна была оккупировать Северо-Западную Германию, США -  Юго-Западную. 

Предлагалось по согласованию с временным французским правительством выделить четвертую зону оккупации для Франции, за счет зон оккупации США и Англии.

Верховную власть в Германии должны были осуществлять главнокомандующие вооруженными силами союзных держав, каждый в своей зоне. Все вопросы общегерманского характера должны были решаться Центральной  контрольной комиссией (позднее — Союзный контрольный Совет  для Германии), т. е. устанавливался контрольный механизм  выполнения условий капитуляции Германии и дальнейший контроль.

По американскому плану Германию надо было превратить в страну «полей и  пастбищ». Черчиль предлагал разделить Германию на северную, включая Пруссию, и южную, включая Австрию-Баварию, с тем, чтобы Рур и Вестфалия находились под международным контролем.

По настоятельному требованию советской делегации, которая выступила против расчленения Германии как экономического и политического целого, был снят этот вопрос с обсуждения.

 
В решении конференции было записано о демилитаризации Германии, уничтожении фашизма в стране. Руководители трех правительств решили: «Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира».

«А также необходимо: разоружить и распустить все германские вооруженные силы и их Генеральный штаб; изъять или уничтожить германские вооружения; воспретить военное производство и установить контроль над всей промышленностью Германии; подвергнуть всех преступников справедливому наказанию».

Так как Советский Союз никогда не отождествлял немецкий народ с гитлеровской кликой, то по настоянию СССР в решение конференции было записано: «В наши цели не входит уничтожение германского народа».

Было принято решение о репарациях. Только прямой ущерб, нанесенный фашистскими захватчиками на оккупированных территориях Советского Союза составил 128 млрд долл. Было достигнуто соглашение: учредить репарационную комиссию, место ее работы — Москва. Общая сумма по репарациям определялась 20 млрд. долларов, 50% этой суммы должно отойти СССР.

Черчилль упорно возражал против такой суммы. Подписав соглашение о репарациях, он оговорил, что такая сумма  не  может   быть принята  английской  стороной.

Советская сторона предложила взимать репарации не деньгами, а натурой: во-первых, одновременным изъятием оборудования фабрик и заводов, судов, подвижного состава железных дорог и т. п.; во-вторых, товарными поставками в течение 10 лет.

На пленарных заседаниях обсуждался также вопрос о создании международной организации для обеспечения мира и безопасности.

Как  Советский   Союз,   так  и  США  были  заинтересованы  в   создании такой организации. Советское правительство придавало большое значение созданию ООН, полагая, что она сможет послужить одним из средств предотвращения новой мировой войны.

После обсуждений принципа голосования в Совете  Безопасности была принята формула, что решение вопросов, касающихся  поддержки мира, считаются принятыми в Совете Безопасности, если за них поданы голоса всех членов Совета (из 11), включая совпадающие голоса всех постоянных членов Сонета (СССР, США, Англии, Франции, Китая).

Было принято решение 25 апреля   1945   года  созвать  конференцию Объеденненых Наций  в Сан - Франциско, чтобы  принять устав ООН. США и Великобритания   обязались  поддержать  предложение СССР о допуске    Украины   и   Белоруссии  на  учредительную конференцию ООН.

Важное  значение  имела принятая на   конференции   «Декларация  об освобожденной Европе». Этот   документ  определял  принципы  политики   трех  держав  в  отношении  народов, освобожденных от господства   фашистской   Германии, и государств – ее бывших  союзников. Он подтверждал право освобожденных народов создавать демократические учреждения по их собственному выбору.

Одним из сложных вопросов конференции явился польский вопрос. Эта проблема обсуждалась в Крыму на шести из восьми пленарных заседаний. Дело   в   том,   что   польские   земли   освобождались   советскими  войсками   совместно  с польскими   частями,   и   на момент Крымской конференции реальная власть в Польше принадлежала  временному  польскому правительству в Варшаве. Наряду с этим правительством  существовало и эмигрантское правительство в Лондоне, с которым   поддерживали связь американское и английское правительства.

На конференции в Крыму по существу речь шла о том, будут ли восстановлены прежние порядки и Польша снова станет частью   антисоветского «санитарного  кордона».

Рузвельт и Черчилль, прекрасно зная, что уже невозможно сделать так, чтобы Советское правительство могло повернуться лицом к реакционному эмигрантскому польскому правительству, предложило создать новое правительство Польши.

Даже британский премьер отметил, что, хотя Великобритания признает польское правительство в Лондоне, состав и политика его таковы, что он «не считает нужным встречаться с членами этого правительства». «Но Великобритания интересуется Польшей потому, что это дело чести Великобритании».

На предложения Рузвельта и Черчилля Сталин изложил суть позиции Советского правительства. «Для русских, — сказал он, — вопрос о Польше является не только вопросом чести, но также и вопросом безопасности», ибо с Польшей связаны стратегические проблемы СССР. «Дело не только в том, что Польша — пограничная с нами страна. Это, конечно, имеет значение, но суть проблемы гораздо глубже. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию... Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мошной, свободной и независимой Польши. Вопрос о Польше — это вопрос жизни и смерти для Советского государства».

В документе Крымской конференции по польскому правительству было записано, что на базе Временного правительства сформировать правительство Национального единства путем включения в него деятелей демократического толка как из самой Польши, так и из-за рубежа. В дальнейшем этот вопрос был решен в соответствии с волей польского народа, когда были проведены в 1947 году свободные выборы.

Что касается границ Польши, то восточная граница была определена по так называемой «линии Керзона». 

Решения по польскому вопросу носили компромиссный характер, т. е. эти решения отражали фактическое положение Польши, и они явились такой основой, на которой в будущем, хотя и не без трудностей, был окончательно решен вопрос о польском правительстве.

На Крымской конференции делегация США придавала большое значение достижению твердой договоренности о вступлении СССР в войну против японских агрессоров.

По мнению начальников штабов США и Великобритании во время их встреч в Ялте, проходивших параллельно с переговорами глав правительств трех держав, необходимо было 18 месяцев для разгрома Японии после окончания войны в Европе. 

Данный вопрос решался не за «круглым столом», а во время беседы Сталина с Рузвельтом 8 февраля. На этой встрече президент затронул политическую сторону этой проблемы. Он сказал: «Южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу...; в Дайрене мог быть создан свободный порт или же он мог бы быть отдан в аренду Союзу ССР; можно будет договориться об использовании в интересах СССР Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).
 
Военные руководители в то время, пока дипломаты обсуждали политические проблемы, решали свои задачи. Адмирал Н.Г. Кузнецов рассказывает в своих воспоминаниях «От Ялты до Потсдама». «Расскажу, к примеру,  об одном совещании военных, которое состоялось 6 февраля. На нем присутствовали, кроме генерала армии А. И. Антонова и автора этих строк, генерал лейтенант Грызло. От США на  совещании были: Леги, Маршалл, Кинг, Кук и Дин. От Англии Брук, Порталл, Кэнингхэм, Вильсон, Исмэй, Сомервил и Арчер.

А. И. Антонов любезно предложил кресло председателя адмиралу флота В. Леги как старшему по званию и положению. Уже в ходе состоявшихся совещаний глав правительства военным было поручено разобраться и выработать план совместных действий авиации союзников над Германией. Объяснялось это тем, что к февралю 1945 г. налеты союзной авиации значительно расширились, а объекты бомбежек нашей авиации и союзников располагались уже совсем недалеко друг от друга. Важно было своевременно установить разграничительную линию, дабы исключить ошибки с тяжелыми последствиями.

Помнится, по поводу разграничителей линии разгорелся горячий спор. Все точки над «i» поставить не удалось. Приняли формулировку: дать указания военным миссиям США и Англии в Москве держать более тесную связь с нашими Генеральным штабом и чаще информировать о действиях авиации».

Возникли также вопросы о базировании американской авиации на аэродромах, уже освобожденных нашими войсками и расположенных поближе к Вене и Будапешту. Наше руководство, однако, не видело в этом большой нужды.

Главы правительств к 6 февраля уже договорились о перспективах войны на Дальнем Востоке, и военные получили возможность в конце совещания перенести свои взоры с запада на Тихий Океан. Докладывал американский адмирал флота Э. Кинг. Начал он с того, что нужно добиваться скорейшего разгрома Германии, а после этого получить подкрепления с европейского театра, занять позицию и начать решительное наступление на Японию. 

Здесь полезно напомнить, что атомной бомбы еще не было, американцы постепенно продвигались к Японским островам, но были все еще далеки от победы над Японией. Участие Советского Союза в войне с ней западные союзник считали крайне желательным.

Кинг на этом совещании сказал: «Передовая линия, удерживаемая нами, в настоящее время проходит по Атту, Марианском островам и Луссону». Говоря О будущих планах и, в частности, о захвате одного из островов Курильской гряды, адмирал откровенно пояснил, что «отсутствие средств не делает маловероятным осуществление таких операций в 1945 г., если не будут изысканы «дополнительные ресурсы».

Для продолжения борьбы с Японией требовались, прежде всего, людские ресурсы. Англия их выделить не могла. Подобно тому как перед конференцией потребовалась наша помощь в Арденнах, так в преддверии упорного сопротивления японцев на последнем этапе борьбы союзники не мыслили обойтись без вступления в войну Советского Союза. Их крайне заботил вопрос о сроках вступления Советского Союза в войну с Японией. Чем скорее, тем лучше - таков был лейтмотив рассуждений союзников. Как известно, Советское правительство дало обещание через два-три месяца после окончания войны в Европе начать военные действия на Дальнем востоке. И это обещание было точно выполнено.

В дни конференции советскую военную делегацию беспокоил и еще один вопрос: получение из США по ленд-лизу некоторого количества кораблей для Тихоокеанского флота. Окончательно решить его могли только главы делегаций СССР и США. Шли дни, а этот вопрос все еще не решался.

Видимо, горячие споры по политическим проблемам отодвигали его на задний план. Выбрав удобный момент, адмирал Н. Г. Кузнецов как-то обратился к Сталину по этому поводу, но он уклончиво ответил, что не пришло еще время. И только несколько дней спустя стало известно, что Сталин и Рузвельт в принципе договорились о поставках Советскому Союзу кораблей и адмиралу Н. К. Кузнецову следует окончательно уточнить детали с американским главнокомандующим ВМФ.

9 и 10 февраля адмирал Н. Г. Кузнецов встретился с Э. Кингом. Оказалось, он получил указания от своего президента о передаче Советскому Союзу такого количества кораблей, которое найдет возможным военно-морское командование США. Кинг обещал полностью удовлетворить нашу заявку, но окончательный ответ отложил до возвращения в Вашингтон. 
Н. Г. Кузнецов и Э. Кинг подробно обсудили вопросы о месте передачи кораблей. Кинг назвал бухту Коулд-бей на Алеутской гряде. Н. Г. Кузнецову оспаривать было трудно, хотя ему и не нравилось это глухое место. Но, очевидно, желание избежать массовых встреч американских и советских моряков побудило Кинга принять именно такое решение.

По прибытии в Вашингтон Э. Кинг телеграфировал адмиралу Н. Г. Кузнецову, что наш Тихоокеанский флот получит 30 фрегатов, 24 тральщика типа «АМ», 36 тральщиков типа «УМС», 56 больших охотников за подводными лодками, 48 торпедных катеров и 60 различных десантных судов. 

Сформированные команды для этих кораблей немедленно направились во Владивосток, а оттуда на попутках или специальных транспортах попадали в далекую и неуютную бухту Коулд-бей.

В последний день работы конференции, 11 февраля, Сталин, Рузвельт и Черчилль во время обеда в столовой президента подписали Коммюнике конференции и Соглашение, в котором предусматривалось, что Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников через два—три месяца после разгрома Германии.

При подписании Коммюнике главы правительств согласились передать его текст по радио в понедельник, 12 февраля 1945 года, в 23 часа 30 минут по московскому времени, одновременно в Москве, Лондоне и Вашингтоне. На следующий день Коммюнике было опубликовано в центральной прессе СССР, США, Великобритании.